wenn

Нічога новага, усё даўно вядома, адкрыта для веданьня ўсім. Але на днях раптам прыйшла думка — і стала страшна...
А якую перамогу над фашызмам мы бы славілі, калі б Сталін зь Гітлерам не разыйшліся ў спачатку агульных інтарэсах?..

Маглі б перамагчы іншых нас — хаця б атамнай бомбай, але першы страх не ад гэтага. Маглі б перамагчы, ці жорстка падзяліць сьвет, замацаваўўа ў сваёй частцы, іншыя мы — і ад гэтага страшна, ня хочацца быць такімі пераможцамі...

Ня гледзячы на ўсё "лідарства нямецкага аўтапраму" ня хочацца быць сучаснай Нямеччынай... З такой як у іх гістарычнай памяцьцю, з пастаянным пачуцьцём віны перад усім сьветам. Вось пра што асноўны страх.

Ничего нового, всё давно известно, открыто для знания всем. Но на днях вдруг подумалось — и стало страшно...
А какую победу над фашизмом мы бы славили, если б Сталин с Гитлером не разошлись в поначалу общих интересах?..

Могли б победить иных нас, хотя бы атомной бомбой — но первый страх не от этого. Могли б победить, или жёстко разделить мир, закрепиться в своей части, иные мы — и от этого страшно, не хочется быть такими победителями...

Не смотря на всё "лидерство немецкого автопрома" не хочется быть современной Германией. С такой как у них исторической памятью, с постоянным чувством вины перед всем миром. Не хочется стыдиться деда.
Вот от чего главный страх.